Свидетельство Маулви Мухаммада

                   Хусейна из Баталы

      Хазрат Мирза Баширутдин Махмуд Ахмад Второй Халиф Обетованого Мессии, пишет:

                    Насколько высоко ценился Хазрат Мирза Сахиб теми, кто знал его (а его хорошо знали в тех кругах, где он пребывал), можно выяснить из писаний одного из мусульманских лидеров и ученых, который впоследствии стал одним из его злейших врагов и который, фактически, был зачинателем враждебного отношения, позже повсеместного, к Хазрату Мирзе Сахибу и его притязанию - он был первым, кто издал Фетву о Неверии против Хазрата Мирзы Сахиба, ^тот мусульманский лидер не был обыкновенным человеком. Это оьгл Маулви Мухаммад Хусейн из Баталы, признанный глава секты Ахл-и-Хадис. Он написал отклик на книгу Барахин-и-Ахмадийя, первую большую книгу, написанную Хазратом Мирзой Сахибом. В статье, опубликованной в его собственном журнале Ишаат Аль-Сунна, он оставил свидетельство о характере и безгрешной жизни Хазрата Мирзы Сахиба в следующих словах:

" Автор книги Барахин-и-Ахмадшя нам хорошо известен. Фактически, немногие осведомлены о его мыслях, устремлениях и личных обстоятельствах лучше, чем мы. Он живет в нашем округе и в молодости посещал те же самые курсы и получал те же наставления, что и мы. Мы вместе читали Кутаби и Шарах Мулла. С тех самых пор мы обменивались письмами, регулярно беседовали и делились мнениями. Никто, по этой причине, не должен думать, что это преувеличение, когда мы говорим, что знаем самого автора и его личные обстоятельства чрезвычайно хорошо."

Ишаат алъ-Сунна, том 6,7

До сих пор рецензент подтверждает, что его свидетельство основано не на слухах, а на долгом и доверительном общении с автором книги. Но посмотрите теперь на само свидетельство:

" Эта книга (Барахин-и-Ахмадий.н), по нашему мнению, не имеет себе подобных в наше время, а в свете обстоятельств и нужд нашего времени не было никакой другой, подобной этой, во всей истории Ислама. О будущем не знает никто. "Только Аллах явит истину в грядущем". Однако, насколько дело касается автора, мы можем сказать, что немного было мусульман, если вообще были, которые были бы столь постоянны в своем служении Исламу деяниями и пером, собственным характером, речью и молчанием. Если нас обвинят в преувеличении, столь свойственном Азии, пусть нам тогда покажут хотя бы одну книгу, написанную в наше время, которая отвечала бы на возражения врагов Ислама, подобных секте Ария Самадж и Брахмо Самадж, с такой же энергией и чистосердечием. Пусть нам также покажут двух или более друзей Ислама, которые решились бы служить Исламу подобным образом - деяниями и пером, речью и молчанием, чьи жизни были бы посвящены служению в той же мере, которые обладали бы способностью бросать вызов врагам Ислама и отрицателям откровений будущего, были бы способны переживать такие откровения и быть свободными от всяких сомнений, и которые сумели бы дать не-мусульманам отведать вкуса Исламской истины."

Ишаат аль-Сунна, том 6, 7

Оппозиция и обвинения после обнародования притязания

Автор этой рецензии, Маулви Мухаммад Хусейн из Баталы, впоследствии возглавил оппозицию против притязаний Обетованного Мессии и провел остаток своей жизни, провозглашая его Кафиром и лжецом, весьма подобно мекканским отвергателям Святого Пророка, мир и благословения Аллаха да пребывают с ним, которые прежде его притязания на Пророчество называли его правдивым и достойным доверия Мухаммадом. Оппозиция и враждебность, проявляемые после обнародования подобного притязания не имеют большого значения. Из Священного Корана мы знаем, что для человека, доказавшего равно в глазах друзей и врагов свою честность и праведность, невозможно внезапно и совершенно перемениться и начать лгать о Боге. Стражем против таких неожиданных метаморфоз является Сам Всевышний.

Всевышний - не тиран. Если жизнь человека была признана без грешной даже его смертными врагами, Всевышний не станет наказывать такого человека превращением его в худшее из земных существ, человек, пребывающий твердым против всех искушений, не может вдруг начать лгать о Боге и о себе.

Святой Пророк, мир и благословения Аллаха да пребывают с ним, снова и снова бросал своим врагам вызов и просил их указать хотя бы малейшее нравственное упущение в его прежней жизни. Разве не считали они его, напротив, лучшим из людей? Никто не принимал этого вызова. Сходным образом, Обетованный Мессия, мир да пребудет с ним, провозгласил, что ему было явлено в откровении, что, глядя на его жизнь, никто не сможет указать ни на какое упущение в его собственном характере. (Назуль аль-Масих, стр. 212) Поддержанный таким уверением, он вновь и вновь вызывал своих оппонентов на указание малейших недостатков в его прежней жизни и деяниях. Разве они не знали его мальчиком и зрелым мужчиной? Он снова и снова приглашал своих недругов отречься от этого знания и провозгласить обратное. Те, кто знал его в молодости, были еще живы. Они могли превратиться в его худших противников, но они не могли скрыть правды о его прежней жизни. Это,- согласно универсальному свидетельству, лучшее, что можно себе представить. Его жизнь была праведной по выраженным свидетельствам индусов, сикхов и мусульман, которые знали его ребенком и продол жали общаться с ним по мере его взросления.

Короче говоря, личная незапятнанность является одним из самых сильных доводов в пользу любого претендента на божественное предназначение. Этого справедливо требовали в Священном Коране от Святого Пророка. Этого можно по справедливости требовать от Обетованного Мессии. Истинность его притязания поддержана всеми признанной чистотой его жизни, прошедшей прежде этого притязания. Враги его не отрицают этого.

Его собственный характер, таким образом, является одним из доказательств его истинности.